Директор Департамента международного сотрудничества и содействия развитию торговли ЦМТ Роман Губенко в эфире радиостанции "Sputnik" рассказал об изменениях в мировой торговле и возможных путях развития Всемирной торговой организации.

ОЛЬГА: Итоги первого дня Петербургского международного экономического форума сейчас подведут наши коллеги из студии радио «Спутник» в Петербурге. С нами на связи Мария Меркулова, Татьяна Голованова и Олег Обухов. Коллеги, приветствуем вас. В студии директор Департамента международного сотрудничества и содействия развитию международной торговли Центра международной торговли Роман Губенко. Роман Михайлович, здравствуйте.

ОБУХОВ: Здравствуйте.

ГУБЕНКО: Добрый вечер.

ГОЛОВАНОВА: Здравствуйте. И давайте начнем о том, чем вам запомнился форум, и какое из обсуждений было вам наиболее интересно на панельных сессиях?

ГУБЕНКО: Я думаю, буду не нов в этой студии, скажу, что мне наиболее интересна была та сессия, которая посвящена международной торговле.

ГОЛОВАНОВА: И чем она отличалась от всех остальных?

ГУБЕНКО: Сложно сказать, чем отличалась – она была очень высокопрофессиональной. Был найден баланс между глобальным уровнем вопроса и конкретикой, что самое важное. Потому что начали мы с того, что первично – экономический рост, который подстегивает международную торговлю или все-таки международная торговля подстегивает экономический рост? Причем половина спикеров разделилась, то есть у нас была не просто дискуссия, а достаточно такой существенный спор.

ГОЛОВАНОВА: Жаркий спор?

ГУБЕНКО: Жаркий спор, да. Там были министр по торговле ЕЭК, экономисты со всего мира, профессора, люди, активно вовлеченные в торговлю, такие как Алексей Мордашов, который в первую очередь заинтересован в снятии барьеров и потому участвовал очень активно в нашей сессии. Наверное, о тенденциях немножко расскажем, о том, что сегодня узнали?

ОБУХОВ: Обязательно.

ГУБЕНКО: Всех, наверное, удивит то, что последние четыре года международная торговля растет меньшими темпами, чем мировой валовой внутренний продукт.

ОБУХОВ: И с чем это связано?

ГУБЕНКО: Хороший вопрос. Я думаю, что ответят вам на него немногие, можно только предположить, то есть дать какую-то теорию. Вот сегодня, на мой взгляд, родилось очень хорошее объяснение этому феномену. На протяжении последних 20 лет у нас торговля росла по 5-6%, достигала 8%. Сейчас мы упали где-то на 2% в год. Безусловно, повлиял экономический кризис, это принимают все и отмечают.

ГОЛОВАНОВА: То есть пять лет прошло, но кризис…

ГУБЕНКО: Пять лет прошло, но отношение очень многих бизнесменов, банкиров, людей, которые занимаются внешней торговлей, оно уже поменялось. И как вы знаете, все в международной торговле – оно долгосрочное и как минимум среднесрочное, то есть быстрых изменений не может быть.

Что происходит, когда идет экономический кризис? Страны в первую очередь думают о своем рынке. Результатом любого экономического кризиса было то, что компании государств оставляли свой рынок для своих компаний. Они создавали для них подушку безопасности – это выливалось в резкий рост барьеров торговых для других стран. Казалось бы, сейчас мы не видим такого резкого роста барьеров, их нет.

ГОЛОВАНОВА: Да, есть еще ВТО, есть многие другие организации.

ГУБЕНКО: Есть ВТО, да. Но мы отмечаем – это уже факт – 90% экспорта любых продуктов, который идет между развитыми странами – это так или иначе либо субсидируемый экспорт, либо поддерживаемый. То есть созданы агентства, которые занимаются поддержкой экспорта, которые предоставляют услуги по кредитованию экспортному, помогают осуществлять выставочную деятельность.

МЕРКУЛОВА: Мы сегодня беседовали, кстати, у нас в студии, тоже с представителями.

ГУБЕНКО: На их сессии не прозвучало это, так сказать.

ОБУХОВ: Значит, вам больше повезло.

ГУБЕНКО: Потому что мы, может быть, глубже копали в общеэкономические проблемы. Если раньше были понятные барьеры и тарифы, и с ними справилась Всемирная торговая организация, другие барьеры сложноприменимы и их не так легко идентифицировать. От понятного любому игроку мы переходим к более изящным, более сложным методам помощи своим предприятиям, которые по сути являются и барьерами для других.

И вот сегодня мы с Владимиром Юрьевичем Саламатовым, руководителем нашего Центра международной торговли, предложили нашим коллегам новый термин – «барьер преференций». Что это такое? Я вам расскажу на примере борьбы за рынок Южной Кореи для мясной продукции. В Южной Корее было три основных поставщика, которых вы очень хорошо всех знаете по говядине: США, Австралия и Новая Зеландия.

Общий уровень тарифной защиты на рынке Кореи был 40%. В 2012 году Соединенные Штаты Америки первые вошли в переговоры и подписали соглашение о зоне свободной торговли, для них барьер уменьшился где-то на одну четверть. Что произошло? Их товар на рынке стал более привлекателен, и коллеги в Австралии начали терять свою нишу. Они вступают в переговоры – через два года подписывается соглашение о зоне свободной торговли…

ГОЛОВАНОВА: По цепочке.

ГУБЕНКО: …Австралия в Южной Корее. Что мы видим? Коллеги, третий участник торговли, мясной поставщик – Новая Зеландия, она уже не просто хочет войти в эти переговоры…

ГОЛОВАНОВА: Она вынуждена.

ГУБЕНКО: …Она вынуждена, совершенно верно.

ОБУХОВ: Забавно получается.

ГУБЕНКО: Так вот мы сегодня предложили – назвать, как говорится, врага. Мы знаем, что ЗСТ несет очень много положительного в развитии торговли, но есть и отрицательные моменты. Давая преференции друг другу, мы создаем барьер для третьих стран. А после этого мы вынуждаем их войти в переговоры, чтобы получить как минимум такие же или даже лучше условия для своих товаров, и получается некая спираль интеграции. Вы знаете, что сейчас у нас 161 страна – член ВТО, и только у Монголии нет таких, а у ЕС их более 44.

ГОЛОВАНОВА: Но как вы относитесь вообще к работе ВТО, насколько ВТО на сегодняшний день живая организация? Потому что одно дело – ВТО, а другое дело – собственные барьеры. И в итоге получается, вроде как все вступили, но тут же придумывают какие-то: «Но, пожалуйста, нам вот этого не надо, вот этого».

ОБУХОВ: Как удается лавировать между тем и другим?

ГУБЕНКО: Первое. Я думаю, ВТО останется очень надолго – она является абсолютно непререкаемой базой правил, которые применяются в международной торговле. Но для очень многих партнеров из развитых стран этого уже недостаточно. Вы очень хорошо понимаете, какой рынок вам нужен. Это хорошо понимают и ЕС, и США, и Япония. И они таргетированно выбирают этот рынок и проводят переговоры по созданию ЗСТ, предоставляя друг другу лучшие условия для взаимной торговли.

Что остается за бортом, если можно так сказать? Это развивающиеся и наименее развитые страны. Мы понимаем, что сейчас это будет очень серьезной проблемой – диспропорция, создаваемая такими зонами в Африке, а также в меньшей степени в Латинской Америке, потому что они более активны – и у ЕС, и у Штатов есть соглашения с этими странами. Но помимо барьера преференций и вынуждения вовлекаться в эту гонку создания новых ЗСТ, мы видим, что часть стран просто уходят с повестки дня, потому что они не могут предложить ЕС и США таких условий, чтобы их заинтересовать заключить такое соглашение с ними. А в ВТО это было. Если вы помните их основополагающие моменты, первый из них – это то, что развивающиеся и наименее развитые страны получают особые условия.

ОБУХОВ: Больше преференций.

ГУБЕНКО: Больше преференций, совершенно верно. База остается. Но очень многие эксперты (к сожалению, я присоединюсь к ним) сказали, что Доха-раунд не реализовался и вряд ли будет реализован. Да, мы сумели подписать, согласовать очень важную часть по упрощению торговли. Но это уже не глобальный уровень. Хотя вы знаете, у нас есть, может быть, такая провокационная идея, пока что мы ее обсудили только вчера…

ГОЛОВАНОВА: Озвучьте, пожалуйста.

ГУБЕНКО: Мы озвучим, да. Мне кажется, что чем больше стран будет вовлекаться, чем сложнее будут условия этих соглашений, тем больше будет преференций, и те страны, которые их создают, могут встать и сказать: «Так, все. Нужен единый уровень, чтобы были понятные условия. Потому что не останется инструментов для вовлечения стран, которые остаются вне этого».

ГОЛОВАНОВА: То есть они просто за бортом?

ГУБЕНКО: Пока за бортом. Это не произойдет через год, и скорее всего, не через два, но в среднесрочной перспективе мы можем увидеть, что ЕС, США и Япония, лидеры международной торговли, скажут: «А давайте-ка мы сядем за стол переговоров и заключим новое соглашение в рамках ВТО».

ОБУХОВ: Я думаю, что это и приведет к тому решению, которое понравится максимуму – может быть, не всем странам, а большинству стран.

МЕРКУЛОВА: У меня вот какой вопрос. Вы помните, что Медведев заявил, что Россия намерена оспорить в ВТО санкции против Российских банков. Но признал, что сделать это будет непросто, так как США обладают практическим авторитетом, и это государство является лидером по возбуждению торговых споров в ВТО. То есть, в принципе, появилась возможность проверить предвзятость – или, может быть, объективность – ВТО. И чем может закончиться этот иск?

ГУБЕНКО: Первое – да, США уже имеет 35-летнюю историю применения специального законодательства в области санкций. Первой жертвой пал Иран.

ГОЛОВАНОВА: Да, специалисты.

МЕРКУЛОВА: Специалисты в этой области.

ГУБЕНКО: Да, они специалисты. Да, действительно если мы разберем санкции и их основу, они нарушают принцип РНБ, потому что они направлены против одного государства, то есть ущемляют его интересы. А РНБ – это, в общем-то, первый принцип, базовый принцип ВТО. С точки зрения возможности завершить спор быстро их практически нет. Мы знаем, что средний кейс ВТО идет два-три года. Самое главное – обратной силы он не имеет. Единственное, что можем получить – право ответных мер. Но не для всех это будет хорошим решением, потому что опять же спираль: они против нас, мы против них – это вряд ли будет способствовать развитию международной торговли.

ГОЛОВАНОВА: Замкнутый круг какой-то.

ГУБЕНКО: Да, наверное. Я лично считаю, что необходимо этот круг разрывать – иногда использовать другие инструменты, нежели прямой ответ и спор.

ГОЛОВАНОВА: Спасибо вам еще раз. Мы напомним еще раз, что у нас в гостях был директор Департамента международного сотрудничества и содействия развитию международной торговли Центра международной торговли Роман Губенко. Он рассказал нам очень много интересного сегодня.