«Многие в шутку называли его офис в Центре международной торговли филиалом то МИДа, то Белого дома…» 

Председатель правительства РФ в 2007–2008 гг., специальный представитель  Президента по взаимодействию с форумом стран – экспортеров газа с 2012 года Виктор Зубков признается, что не может сказать, что был другом или близко знал Евгения Примакова: «Судьба сложилась таким образом, что мы стали часто общаться лишь в последние годы его жизни». Однако его воспоминания проникнуты глубоким уважением к Евгению Максимовичу и теплотой.

«…Помню, первое, что меня поразило и, очевидно, обращало на себя внимание всех входящих в его кабинет, это была скромность. Она проявлялась во всём: и в окружающей Евгения Максимовича обстановке, и в манере его разговора. Он не придавал внешним атрибутам какого-то особого значения. Примаков одинаково уважительно общался и с президентом государства, и со своим водителем. Это был по-настоящему внутренне свободный человек.

Несмотря на солидный возраст, в нем не угасло стремление к познанию нового, а в разговоре чувствовалась острота и цепкость ума, благодаря которым он сразу вникал в суть обсуждаемых вопросов, причем из совершенно разных областей.

Он мог включить лежавший на столе ноутбук и найти в Интернете необходимую информацию, добавить в избранное интересный новостной сайт, получить и отправить электронную почту, позвонить по Skype и т. д. Это звучит совершенно обыденно для современного поколения, но скольких людей, кому за 85, вы знаете, которые сегодня с той же легкостью обходились бы с компьютером?

Общение с Евгением Максимовичем было интересным и потому, что ему с удивительной точностью удавалось прогнозировать будущее развитие глобальных процессов в стране и в мире. Кстати сказать, признание за это пришло к нему еще в советское время. В 1980 году группе ученых во главе с Примаковым за спрогнозированную задолго до своего начала войну между Ираком и Ираном закрытым указом была присуждена Государственная премия СССР. Надо сказать, что после Великой Отечественной эта война стала самой продолжительной, кровопролитной и разрушительной войной XX века. Опираясь во многом на прогноз Примакова, Советским Союзом была выстроена стратегия, отвечавшая политическим, экономическим и военным интересам государства, позволившая укрепить его позиции на Ближнем Востоке.

До последнего Евгений Максимович старался быть максимально полезным своей стране. Многие в шутку называли его офис в Центре международной торговли филиалом то МИДа, то Белого дома, поскольку за советами Примакова выстраивалась очередь из зарубежных и российских политических и общественных деятелей. К его мнению прислушивались и в Кремле. Владимир Владимирович неоднократно консультировался с ним, приглашал на различные встречи и переговоры. По просьбе президента Евгений Максимович совершал поездки к своим давним знакомым на Ближний Восток. Возглавляя «Меркурий-rлуб», Примаков выносил на экспертное обсуждение острые социально-экономические проблемы современной России, а рождавшиеся в напряженных спорах предложения ложились потом на стол президенту. Это же касалось, насколько я знаю, и результатов ситуационного анализа, проводимого также под его руководством. Того самого, по методологии которого была спрогнозирована иракоиранская война. Во главе совета директоров крупного российского высокотехнологичного холдинга он буквально «пробивал» создание национальной системы по повышению обороноспособности страны, уже существующей у некоторых иностранных государств. Параллельно с этим в составе Совета по науке и образованию при президенте Российской Федерации делал все от него зависящее для безболезненного проведения реформы Российской академии наук, в заседаниях Президиума которой регулярно принимал участие.

Вообще все, кто лично знал Примакова, отмечали его уникальную работоспособность. Сам же Евгений Максимович объяснял ее тем, что именно работа, а не коллекционирование, спорт, путешествия и даже не стихи, которых, надо сказать, он написал немало, была его любимым увлечением, которому он посвящал множество бессонных ночей и выходных дней…»